Неделя выдалась адской. Бесконечные дедлайны, звонки, встречи — я вымотался до предела. Пятничный вечер обещал хоть немного свободы, и я знал, что Тома, моя девушка, чувствует то же самое. Мы оба заслужили передышку, чтобы забыть обо всём и просто отдаться друг другу. Она встретила меня в нашей небольшой квартире, и её взгляд — горящий, полный желания — сразу дал понять, что сегодня будет особенный вечер.

«Расслабься, Глеб», — прошептала Тома, подойдя ближе. Её тело — само воплощение женственности: пышная грудь третьего размера, упругая, с тёмными сосками, которые проступали сквозь тонкую ткань её шёлковой сорочки; тонкая талия, переходящая в округлые бёдра, и длинные ноги, которые она слегка раздвинула, усаживаясь мне на колени. Её кожа, гладкая и чуть загорелая, пахла ванилью, а каштановые волосы струились по плечам, цепляясь за мои пальцы, когда я запустил руку в её локоны.

Я откинулся на диван, закрыв глаза, как она просила, и почувствовал, как её ловкие пальцы расстёгивают пуговицы моей рубашки. Её губы нашли мои — мягкие, тёплые, с лёгким привкусом вишнёвого блеска. Поцелуй был глубоким, почти жадным, и я, не сдерживаясь, стянул с неё сорочку, обнажив её роскошное тело. «Как ты хочешь меня видеть?» — шепнула она, и в моей голове мелькнула картинка: Тома в чёрных чулках и кожаном корсете, но сейчас её нагота была идеальна — без всяких украшений, только её естественная красота.

Мои ладони легли на её грудь, сжимая упругие полушария. Тома тихо застонала, и этот звук, низкий и хриплый, ударил мне прямо в пах. Мой член, уже твёрдый, напрягся в джинсах, пока я играл с её сосками, теребя их пальцами. Её половые губы, я знал, уже набухли — она всегда быстро заводилась. Тома начала тереться о меня, её бёдра двигались медленно, но настойчиво, прижимаясь к моему стояку через ткань. «Чёрт, ты знаешь, как меня довести», — выдохнул я, чувствуя, как её влажность просачивается сквозь её тонкие трусики.

Я схватил её за бёдра и притянул к себе, впиваясь в её губы грубым, почти жёстким поцелуем. Она ответила с той же страстью, её язык танцевал с моим, а её ногти слегка царапнули мне спину. Моя рука скользнула между её ног, и я провёл ладонью по её набухшим губам, чувствуя жар и влагу. «Ты такая мокрая», — прошептал я, вводя средний палец в её тесную, горячую киску. Тома ахнула, её бёдра инстинктивно сжались, но я добавил указательный палец, медленно двигая ими внутри, растягивая её. Она никогда не была тихой — её стоны, громкие и бесстыдные, наполняли комнату, и я чувствовал, как мой член становится ещё твёрже, почти болезненно.

Пока я трахал её пальцами, моя другая рука сжала её левый сосок, а губы сомкнулись на правом, посасывая и слегка покусывая. Тома выгнулась, её дыхание сбилось, и она, не выдержав, потянулась к моим джинсам. Её пальцы расстегнули молнию, освобождая мой ствол, уже каменный от напряжения. Она приподнялась, направляя член к своей киске. Я почувствовал, как влажные губы раздвигаются, обхватывая головку, а затем она медленно опустилась, принимая член целиком. Стенки плотно сжали меня, и я невольно застонал, уткнувшись лицом в её грудь.

Тома обняла меня за шею, её руки скрестились за моей головой, и она начала двигаться — сначала плавно, раскачивая бёдра вперёд-назад, затем всё быстрее, поднимаясь и опускаясь. Каждый раз, когда она «падала» на меня, её груди подпрыгивали, прижимаясь к моему лицу, и я ловил её соски губами, посасывая их. Мои руки сжимали её упругую попку, помогая задавать ритм. Наши стоны смешались в единой череде нечленораздельных звуков, и комната наполнилась нашим безумием — шлепками тел, хлюпаньем её влажной киски и нашим тяжёлым дыханием.

Я чувствовал, как оргазм подступает, и прошептал: «Тома, я хочу кончить в тебя». Но она, с чертовской улыбкой, покачала головой. «Ещё не заслужил», — выдохнула она и соскользнула с меня, опускаясь на колени. Мой член, мокрый от её соков, оказался перед её лицом, и она, не отрывая от меня взгляда,-Лизнула головку. Её язык скользил по всей длине, от основания до кончика, смакуя вкус наших смешанных выделений. Затем она взяла член в рот — сначала только головку, потом глубже, пока её губы не коснулись моих яиц. Её горло сжало меня, и я, схватив её за волосы, начал двигать бёдрами, трахая её рот. Тома стонала, её пальцы яростно теребили клитор, а затем она засунула внутрь три пальца, трахая себя с такой силой, что её стоны стали почти криками.

Я не выдержал. Одним движением я поднял её, бросил на ковёр и навалился сверху. Её ноги широко раздвинулись, обхватывая мою талию, и я вошёл в неё одним резким толчком. Её киска, горячая и мокрая, жадно сжала мой член, и я начал долбить её, вгоняя свой ствол так глубоко, как мог. Тома кричала, её ногти впивались в мою спину, а её бёдра дрожали от каждого удара. «Кончи в меня, Глеб, пожалуйста!» — выдохнула она, и это было последней каплей.

Я кончил, изливаясь в неё мощными толчками, чувствуя, как её стенки сжимаются, выдавливая из меня всё до последней капли. Тома задрожала, её оргазм накрыл её одновременно, и её крик эхом разнёсся по комнате. Мы рухнули на ковёр, тяжело дыша. Она схватила мой всё ещё пульсирующий член, ухмыляясь, когда последние капли спермы стекли на её ладонь. «Хороший мальчик», — прошептала она, слизывая их с пальцев.

Мы лежали, обессиленные, но с улыбками на лицах. Этот вечер был именно тем, что нам обоим было нужно.