Он начал трахать тёщу, сначала медленно, давая ей привыкнуть к его размеру. Каждый толчок заставлял её тело вздрагивать, соски тёрлись о его грудь. Он ощущал каждую складку её лона, каждую пульсацию её мышц. Она отвечала, подстраиваясь под его ритм, находя нужный угол. Вода лилась, смешиваясь с их потом и её соками.
Движения ускорились, стали резче, глубже. Он держал её за ягодицы, помогая двигаться, погружаясь всё глубже. Звук их тел, шлепающихся друг о друга, сливался с шумом воды и их тяжёлым дыханием. Она кричала, впиваясь ногтями в его спину, её ноги сжимали его талию, усиливая наслаждение.
Шум города остался далеко позади, растворившись в гуле скоростной трассы. Артём Русаков свернул на просёлочную дорогу, и его внедорожник мягко покачивался на ухабах. В салоне витал аромат свежих полей, смешанный с лёгким сладковатым запахом духов спутницы.
— Наконец-то, — тихо выдохнула Ирина Викторовна, глядя в окно на проплывающие мимо сосновые боры. — Как здесь хорошо. Тишина, воздух… Другой мир.
Артём бросил на неё быстрый взгляд. Теща, Ирина Викторовна, в свои пятьдесят два года выглядела так, что могла затмить многих тридцатилетних. Высокая, статная, с пышной грудью, тонкой талией и соблазнительно округлыми бёдрами, она притягивала внимание. Сегодня на ней было лёгкое льняное платье песочного оттенка, которое мягко обрисовывало её формы при каждом движении. Тонкая ткань на солнце слегка просвечивала, позволяя угадать силуэт бюстгальтера и очертания длинных, стройных ног.
Жена Артёма, Лена, улетела на курсы повышения квалификации в Санкт-Петербург. Ирина Викторовна, овдовевшая несколько лет назад, и раньше часто сопровождала зятя в загородных поездках, чтобы не скучать в пустой квартире. Для Артёма эти выезды стали источником мучительного и сладкого влечения. Ведь он тайно желал тещу, и каждая поездка превращалась в смесь наслаждения и терзаний.
Дачный участок встретил их запахом нагретой хвои и свежескошенной травы со стороны соседей. Небольшой двухэтажный дом с резными ставнями утопал в зелени сирени и жасмина. Воздух, густой и тёплый, наполняли вечерние трели кузнечиков.
Разгрузив вещи и перекусив бутербродами с чаем на просторной веранде, Ирина Викторовна решила проверить свои розовые кусты.
— Отдохни, Артём, с дороги, — сказала она мягко, с лёгкой томностью в голосе. — Я ненадолго.
Он кивнул, сглотнув комок в горле. Как только она скрылась за поворотом тропинки, ведущей в сад, он, поддавшись знакомому порыву, поднялся на второй этаж в свою спальню. Окно выходило на уголок сада, где она обычно возилась с цветами.
Артём устроился у окна, отодвинув край занавески. Сердце билось учащённо. В руках оказался фотоаппарат с телеобъективом — его хобби, съёмка птиц и пейзажей, становится удобным оправданием, когда нужно за кем-нибудь понаблюдать.
Ирина двигалась между клумбами. Предзакатное солнце золотило её кожу, просвечивая лёгкое платье. Она наклонилась, подвязывая куст, и ткань плотно обтянула её высокие, округлые ягодицы. Артём замер, затаив дыхание. Её движения, плавные и грациозные, вызывали жар в теле. Когда она присела на корточки, край платья задрался, обнажив загорелые, сочные бёдра зрелой женщины. Сквозь тонкую ткань и белые трусики смутно угадывались очертания её интимной зоны.
Мысль о том, что эта ухоженная, строгая на вид женщина следит за собой даже в таких деталях брея вокруг влагалища, сводила его с ума. Его возбуждение стало почти болезненным, когда каменный член до предела натянул ткань брюк. Расстегнув ширинку, он освободил напряжённый стояк и начал медленно двигать рукой, не отрывая взгляда от Ирины.
Фантазии захватили его. Он представлял, как подходит к ней сзади, тихо, на цыпочках. Его руки скользят по её бокам, поднимая лёгкое платье. Она вздрагивает, но её удивлённый вздох сменяется стоном, когда он стягивает её трусики. Он видит её обнажённые, загорелые, упругие ягодицы. Прижимаясь к ней, он ощущает тепло её кожи. Его плоть касается её мягкой, влажной ложбинки. Одним резким движением он входит в неё. Она подаётся вперёд, опираясь на клумбу, и тихо стонет, двигаясь навстречу его ритму…
Рука ускоряла движения, дыхание сбивалось. Фантазия разгоралась: она поворачивается к нему, глаза блестят от возбуждения. Опустившись на колени в мягкую траву, она расстёгивает его шорты. Её губы, мягкие и влажные, обхватывают его член, погружая глубоко, до горла. Её язык скользит по коже, вызывая дрожь. Волна оргазма накрыла внезапно, мощно. Он застонал, спину выгнула судорога, и горячие струи брызнули на стекло и занавеску. Опираясь лбом о прохладную раму, он тяжело дышал, пока последние спазмы не отпустили.
Приведя себя в порядок, он спустился вниз. В саду царила тишина. Зайдя в её комнату, чтобы оставить книгу, он вдохнул её аромат — лёгкие духи с нотами жасмина и сандала, смешанные с чем-то личным, её собственным. На спинке кресла висело платье, а рядом, на сиденье, лежал кружевной белый бюстгальтер с тонкими бретелями.
Импульс оказался сильнее воли. Убедившись, что в доме тихо, он взял лифчик в руки. Ткань, ещё тёплая от её тела, пахла опьяняюще: духи, лёгкая влажность и сокровенный, сладковатый аромат её кожи, исходящий из чашечек. Этот запах сводил с ума. Его возбуждение вернулось, и с трудом он заставил себя положить бельё на место, чувствуя жар на лице.
В саду Ирина попросила помочь с поливом.
— Артём, солнце садится, самое время. Подключи длинный шланг к насосу, пожалуйста.
Он кивнул, стараясь избегать её взгляда. Пока возился с соединениями, отвлёкся. Но, повернув кран, он не успел закрепить шланг. Струя воды под напором вырвалась наружу, и гибкий шланг, извиваясь, окатил Ирину с ног до головы.
Она вскрикнула от холода и неожиданности. Лёгкое платье промокло, прилипнув к телу, как вторая кожа. Ткань стала прозрачной, обнажая линии её фигуры: тёмные ареолы груди с твёрдыми сосками, изгиб талии, бёдра и очертания трусиков, плотно облегающих её пышную вульву.
Артём замер, парализованный зрелищем. Его возбуждение достигло предела, пульсируя в брюках.
— Боже, Ирина Викторовна! Я… сейчас принесу полотенце! — заторопился он, чувствуя, как пылает тело.
— Ничего, — выдохнула она, отряхиваясь, с лёгкой, смущённой улыбкой. — Жара, высохну за пять минут.
Она повернулась и продолжила возиться с цветами, демонстрируя мокрую спину и соблазнительные ягодицы, обтянутые влажной тканью. Для Артёма это было мучительно и восхитительно. Когда она снова наклонилась, он не выдержал. Пробормотав что-то о срочном звонке, он бросился в дом, в свою комнату, и в порыве страсти снова довёл себя до бурного оргазма, представляя, как срывает с неё мокрое платье.
Вернувшись с полотенцем, он заметил её взгляд — ехидный, с лёгкой насмешкой. Неужели она догадалась? Эта мысль смущала и невероятно волновала.
Сгустились сумерки. Прохлада поднялась над участком, и комары вынудили их уйти с улицы. В доме витал аромат чая и свежескошенной травы.
— Я первая, ладно? — сказала Ирина, снимая с вешалки банное полотенце. — Вся в земле.
— Конечно, — кивнул Артём, уткнувшись в экран телефона.
Она прошла мимо, слегка задев его руку краем полотенца. Случайность? Он сделал вид, что не заметил. Как только дверь ванной закрылась и послышался шум воды, сердце его забилось быстрее. Поддавшись безумному порыву, он вышел через веранду и, стараясь не шуметь, прокрался через заросли сирени к окну ванной.
Щель в шторах оказалась достаточно широкой. Он замер, затаив дыхание. Ирина, стоя спиной, вытиралась большим махровым полотенцем. Затем, бросив его на корзину для белья, подошла к зеркалу над раковиной, полностью обнажённая.
Артём не мог отвести взгляд. Её тело было для него, словно красная тряпка для быка. Высокая, упругая грудь с крупными, тёмно-розовыми сосками, затвердевшими от прохлады. изящная талия, плавный изгиб бёдер и аккуратно подстриженная зона лобка, где тёмные волосы образовывали чёткий треугольник. Она повернулась перед зеркалом, любуясь собой, провела руками по груди, слегка приподняв её, затем пальцы скользнули по плоскому животу к лобковым волосам. Раздвинув их, она коснулась клитора, и по её телу пробежала лёгкая дрожь. В зеркале мелькнул влажный блеск её половых губ. Затем она скрылась в душевой кабине, оставив лишь смутный, манящий силуэт за матовым стеклом.
Мысли Артёма путались, желание достигло предела. Он вернулся в дом, руки дрожали. На кухне он налил в стопку коньяка и выпил залпом. Жгучая волна алкоголя разлилась по телу, притупляя страх и разжигая страсть. Сбросив одежду, он босиком прошёл по прохладному полу коридора к ванной.
Шум душа заглушал его шаги. Рука дрожала, когда он взялся за ручку стеклянной дверцы. Будь что будет, — мелькнуло в голове. Он резко распахнул дверь.
Ирина стояла спиной, наклонившись, чтобы намылить ноги. Стройная спина, узкая талия и округлые ягодицы, покрытые пеной и блестящие от воды, предстали перед ним. Не в силах сдерживаться, он шагнул внутрь и прижался к её влажной спине, обхватив талию.
Она вздрогнула и выпрямилась, обернувшись через плечо.
— Артём?! — в её голосе смешались изумление и любопытство. Вода стекала по её лицу, смывая пену.
Он молчал. Его губы прижались к её влажной шее, целуя и покусывая нежную кожу, вдыхая её аромат, смешанный с нотами геля с иланг-илангом. Руки скользнули к её полным, тяжёлым грудям, большие пальцы прошлись по соскам, которые тут же затвердели. Её тело напряглось, замерло, а затем медленно расслабилось, поддавшись ему. Она откинула голову на его плечо, и тихий, глубокий стон вырвался из её груди.
Это был сигнал. Его руки опустились ниже, по скользкому от пены животу, к центру её женственности. Он ощутил, как она прижимается ягодицами к его бедру, касаясь его напряжённой плоти. Пальцы утонули в густых, влажных волосах, нащупав горячий, набухший клитор.
— Ах… Боже… — она выгнулась, её рука потянулась назад, впиваясь ногтями в его бедро.
Он ласкал её, скользя пальцами по её складкам, чувствуя, как она становится всё более влажной. Введя палец внутрь, он ощутил, как её горячие, тугие мышцы сжали его. Она застонала громче, дыхание стало прерывистым. Двигая бёдрами, она помогала ему, насаживаясь на его пальцы, ища глубины.
Артём не мог больше ждать. Развернув её к себе, он впился в её губы жадным, ненасытным поцелуем. Это был поцелуй не зятя и тёщи, а мужчины и женщины, жаждущих друг друга. Его руки сжимали её ягодицы, притягивая ближе, ощущая каждый изгиб её тела. Подняв её, он почувствовал, как она обвила его талию ногами. Прислонив её к прохладной кафельной стене, он направил свой член к её влажной, раскрытой киске и с силой вошёл.
Ощущение ошеломило своей интенсивностью. Она была тугой, горячей и влажной. Они оба закричали — он от наслаждения, она от смеси лёгкой боли и удовольствия.
— Да… Артём… вот так… — прошептала она хрипло, кусая его мочку уха.
Он начал трахать тёщу, сначала медленно, давая ей привыкнуть к его размеру. Каждый толчок заставлял её тело вздрагивать, соски тёрлись о его грудь. Он ощущал каждую складку её лона, каждую пульсацию её мышц. Она отвечала, подстраиваясь под его ритм, находя нужный угол. Вода лилась, смешиваясь с их потом и её соками.
Движения ускорились, стали резче, глубже. Он держал её за ягодицы, помогая двигаться, погружаясь всё глубже. Звук их тел, шлепающихся друг о друга, сливался с шумом воды и их тяжёлым дыханием. Она кричала, впиваясь ногтями в его спину, её ноги сжимали его талию, усиливая наслаждение.
— Кончай… пожалуйста, кончай в меня… — застонала она, и это сорвало все барьеры.
Его тело содрогнулось в мощном оргазме. Волны наслаждения прокатились по всему телу. Он вонзился в неё до предела, чувствуя, как горячие потоки заполняют её. Они сползли на пол душевой, всё ещё соединённые, тяжело дыша, пока вода омывала их разгорячённые тела.
Он лежал на ней, чувствуя биение её сердца в унисон со своим. Вода начала остывать, но им было жарко. Осторожно выйдя из неё, он увидел, как его семя, густое и белое, вытекает из её разомкнутого влагалища, смешиваясь с водой и стекая по её бедру. Зрелище буквально срывало ему крышу.
Она открыла глаза, взглянув на него без сожаления или стыда, лишь с глубоким удовлетворением и тлеющей страстью.
— Я давно знала, что ты смотришь на меня, — тихо призналась она.
— А я… давно этого хотел, — хрипло ответил Артём и снова поцеловал её, теперь медленно и нежно.
Эта ночь стала началом. Они не спали до утра, исследуя друг друга с ненасытной страстью. На широкой кровати он ласкал её языком часами, уделяя внимание каждому чувствительному месту: шее, внутренней стороне бёдер, подколенным ямкам, пупку. Но главным было её лоно. Его язык выписывал узоры вокруг её клитора, а пальцы наполняли её, заставляя кричать и извиваться. Вводя два, затем три пальца, он чувствовал, как её мышцы сжимаются вокруг них. Когда она достигала кульминации, её бёдра сдавливали его голову, а её обильные соки стекали по его лицу.
Ирина оказалась не только страстной, но и искусной любовницей, чьи ласки доводили Артёма до исступления. Её рот и язык творили настоящие чудеса. Она могла часами ублажать его член, то нежно обхватывая губами только головку, посасывая её с лёгким причмокиванием, то проводя языком по всей длине, дразня чувствительную уздечку. Иногда она брала его глубоко, почти до горла, полностью контролируя себя, без намёка на рвотный рефлекс. Ощущение её горячей, влажной, пульсирующей глотки, обхватывающей его плоть, было ошеломляющим. Она двигала головой ритмично, то ускоряя, то замедляя темп, а её пальцы ласкали его яички, слегка сжимая их, усиливая наслаждение. Под утро, когда их тела были покрыты потом, а комната пропиталась запахом секса, она шепнула ему, что обожает вкус его спермы — её густоту и лёгкую солоноватость. Каждый раз, когда он, не в силах сдерживаться, изливался в её рот, она глотала всё до последней капли, а затем, с лукавой, чуть развратной улыбкой, показывала ему чистый язык, словно дразня его своей ненасытностью.
Их страсть не знала границ, и они предавались ей везде, где только могли. На широкой кровати, где простыни быстро становились влажными от их тел, они сливались в яростных объятиях. На полу гостиной, устилая его мягким ковром, они катались, меняя позы, пока их стоны не заглушали стрекот кузнечиков за окном. На кухонном столе, среди рассыпанных крошек от утреннего хлеба, Артём брал её сзади, впиваясь пальцами в её бёдра, а она, упираясь руками в столешницу, выгибалась и стонала, подмахивая ему навстречу. В саду, на расстеленном пледе под звёздным небом, они занимались любовью медленно, наслаждаясь каждым движением, пока прохладный ночной воздух ласкал их разгорячённые тела. Даже в старой бане на участке, пропитанной запахом берёзовых веников, они находили укромный уголок, где она садилась на него верхом, двигая бёдрами, пока её сиськи подпрыгивали в такт, а он сжимал их, теребя твёрдые соски.
Однажды ночью он разбудил её, уже твёрдым членом, осторожно входя в её влажную, тёплую киску, пока она ещё сонно постанывала. Они занимались любовью тихо, сдерживая стоны, чтобы не потревожить ночную тишину. Риск быть замеченными, пусть даже иллюзорный, только разжигал их страсть. Он двигался медленно, глубоко, чувствуя, как её мышцы обхватывают его, а она, прикусив губу, отвечала лёгкими движениями бёдер. Её пальцы впивались в его плечи, а дыхание становилось всё более прерывистым, пока они не достигли оргазма почти одновременно, слившись в долгом, приглушённом стоне.
Анальный секс случился спонтанно, через несколько дней. Они лежали на кровати, и Артём, лаская её сзади, начал исследовать её тело пальцами. Он ввёл один палец в её влажную киску, чувствуя, как она сжимает его, а затем, смазав пальцы кремом, купленным в местной аптеке под выдуманным предлогом «для ухода за кожей», осторожно проник в её тугой, упругий анус. Она застонала, издавая низкие, несвязные звуки, её тело напряглось, но тут же расслабилось под его ласками. Он двигал пальцами медленно, растягивая её, добавляя второй палец, пока она не начала подмахивать бёдрами, вжимаясь в его руку. Задыхаясь от возбуждения, он шепнул: «Можно?» Она кивнула, уткнувшись лицом в подушку, её ягодицы сами подались ему навстречу, приглашая.
Он вошёл медленно, миллиметр за миллиметром, чувствуя, как её кольцевые мышцы обхватывают его член, словно тиски. Она кусала губы, на её глазах выступили слёзы от лёгкой боли, но она шептала: «Не останавливайся… продолжай…». Он замер, давая ей привыкнуть к новым ощущениям, пока её дыхание не стало ровнее. Затем начал двигаться — сначала осторожно, почти нежно, наслаждаясь невероятной теснотой и жаром её тела.
Постепенно он ускорился, находя ритм, а её стоны из болезненных превратились в сладострастные, полные наслаждения. Она подмахивала бёдрами, вбирая его глубже, её пальцы судорожно сжимали простыню. Когда он, не в силах сдержаться, кончил, заполняя её прямую кишку горячей спермой, она закричала в подушку, её тело сотрясалось от мощного оргазма. Её мышцы пульсировали, сжимая его, пока волны наслаждения не утихли, оставив их обоих дрожащими и обессиленными.
Они продолжали экспериментировать, находя новые способы доставить друг другу удовольствие. Однажды утром, в той же бане, Ирина опустилась на колени, взяв его член в рот прямо на тёплых деревянных половицах. Она работала языком с такой страстью, что он едва удерживался на ногах, хватаясь за стены. Её губы скользили по всей длине, то ускоряясь, то замедляясь, а её пальцы ласкали его яички, слегка царапая их ногтями.
Когда он кончил, она проглотила всё, а затем, глядя ему в глаза, облизала губы, вызывая в нём новую волну желания. Позже, на том же пледе в саду, она оседлала его, направляя его твёрдый член в свою киску. Её сиськи колыхались перед его лицом, и он ловил их губами, посасывая соски, пока она скакала на нём, задавая ритм. Её стоны разносились по саду, и он чувствовал, как её соки текут по его бёдрам, пока она не содрогнулась в оргазме, сжимая его внутри себя.
В другой раз, на кухне, он поставил её раком, задрав её платье и стянув трусики. Её ягодицы, округлые и упругие, дрожали от его толчков, а она упиралась руками в столешницу, стонала и просила его не останавливаться. Он шлёпал её по ягодицам, оставляя лёгкие красные следы, что только усиливало её возбуждение. Когда она кончила, её ноги подкосились, и он поддержал её, продолжая двигаться, пока не излился в неё, чувствуя, как её мышцы пульсируют вокруг его члена.
Неделя пролетела как один непрерывный вихрь страсти. Они почти не говорили о бытовых вещах — их общение сводилось к прикосновениям, поцелуям и бесконечным сексуальным экспериментам. Они изучили тела друг друга до мельчайших деталей, знали каждую родинку, каждую чувствительную точку. Артём обнаружил, что лёгкие покусывания её шеи заставляют её дрожать, а Ирина научилась доводить его до оргазма, лишь слегка касаясь языком его уздечки. Они находили удовольствие в каждом движении, каждом вздохе, каждом взгляде, полном желания.
Когда пришло время уезжать, они сидели в машине молча. Первая яростная волна страсти утихла, уступив место лёгкой грусти и осознанию сложности их положения. Но когда Артём вставил ключ в замок зажигания, Ирина положила руку ему на бедро и нежно сжала его.
— Лена вернётся только через десять дней, — тихо сказала она, глядя вперёд. — У нас ещё есть время.
Он улыбнулся, чувствуя, как от её слов и прикосновения по телу бегут мурашки. Их тайная, запретная связь только начиналась. Мысль о новых ночах, полных страсти, заставляла его кровь бежать быстрее. Он завёл машину и тронулся с места, ощущая тепло её руки — руки его тёщи, его любовницы, его пылкой, желанной женщины.