Начну с того, что поначалу я не торопилась с замужеством. К моменту когда мне исполнилось 28, все подруги повыходили замуж. Тут я запаниковала и вышла замуж не то что бы за первого встречного, но за человека, которого узнала недостаточно. Мы прожили в браке 9 лет и в конце концов разошлись, ситуацию не спасли даже двое отпрысков. Мой бывший человек неплохой, непьющий, нормально зарабатывает, но мы оказались слишком разными, с разными интересами. Я не ожидала, что сын директора филармонии окажется настолько равнодушен почти ко всему творческому. Его не интересует литература, театр, живопись. В кино наши интересы совпадают только по комедиям. Музыку мы тоже любим разную. Мы не совпадаем даже в том, чем мужчины обычно интересуются. Например, я люблю ходить по грибы, а бывшему мужу это совсем не интересно. Он даже есть их не любит. И даже в сексе ситуация была нетипичная. Я совсем не против пошалить, а для моего бывшего секс это по быстрому вошёл-вышел и на боковую. В конце концов мы разошлись, сохранив в целом нормальные отношения, я совсем не была против чтобы он забирал на выходные деток к себе или к свекрови.

С момента развода прошёл год. Я сидела у себя в отделе (как и почти всегда в полном одиночестве), занималась своими делами. По совместительству здесь же был склад строительного гипермаркета. Хранилось от редко требуемого товара до неликвида и уценёнки, размеры помещения позволяли. Лишь иногда появлялись разнорабочие чтобы привезти-увезти товар. Обычно это были молодые парни на подработке и обычно они надолго на этой работе не задерживались. Вот и в этот раз тележку с товарами прикатил относительно недавно тут появившийся молодой человек. Он был нерусской внешности, звать Хаким. Он начал раскладывать товар по полкам. У меня негромко играло радио. Пара радиоведущих типа разговаривали о литературе. “Как там у Лермонтова!? – возопил голос из приёмника – Прощай немытая Россия! Страна рабов, страна господ…” впрочем, сейчас перерыв, после новостей продолжим” Заиграл джингл.

– Я слышал, что Лермонтов, возможно, не писал этого стихотворения – вдруг подал голос Хаким.

Я с изумлением посмотрела на него. “Да, есть такое предположение. Откуда ты знаешь!?”

– Читал. – коротко ответил он, и ушёл, гремя пустой тележкой.

На следующий день он появился вновь. Раскладывал товар, что-то сверяя и проверяя. Я решила заговорить. Так я выяснила, что он не из бывших среднеазиатских республик СССР как я поначалу подумала, но он из того региона, из Афганистана. Его отец учился в СССР, очень хорошо говорит по русски, отцу нравится русская поэзия, и эту любовь, как и знание русского языка отец передал ему, научил его в домашних условиях и читать и писать по русски. Читает всё подряд, бессистемно. Книги не покупает, а находит на свалке, люди сейчас книги целыми ящиками выбрасывают. Сперва отвечал неохотно, потом разговорился, но говорил небыстро, тщательно подбирая слова.

– Я не всё понимаю. Стихи со всякими богами древними мне не понятны. Гумилёв есть такой. Мне много у него непонятно.

– Да, читать Гумилёва нужна определённая подготовка – согласилась я.

– Мне проще про любовь. Когда простыми словами. Мне про природу тоже нравится, но про мужчину и женщину интересней.

– Ну ещё бы молодому про женщин не нравилось. – улыбнулась я. – Сколько тебе, если не секрет? Давно в России?

– Когда мне исполнилось шестнадцать, отец решил, что мне надо куда-то перебираться. Хотели в Европу, но там у нас нет родственников, а тут есть знакомые. Я здесь седьмой год… Мне нравится. Очень много красивых женщин!

Мы сидели напротив друг друга на расстоянии пары метров. У него был какой-то прожигающий взгляд глубоко посаженных глаз с настоящей мужской энергетикой. В сочетании с лёгкой небритостью ощущение этой энергетики только усиливалось. Я видела, что он в свою очередь тоже на меня посматривает, задерживая взгляд на моём бюсте и на моих оголённых коленках. Я делала вид, что не замечаю этого… В общем, прошёл ещё день.

Третий по счёту день. Я оделась более легкомысленно, юбка чуть-чуть покороче, а блузка более прозрачная, так чтоб угадывался лифчик.

Хаким прикатил только после обеда, я уж думала его не будет сегодня. Он сделал что от него требовалась и мы опять сидели разговаривали. Как-то незаметно диалог стал носить фривольный характер, его не смущало что я старше его на 15 лет. Он говорил комплименты, иногда неловкие, иногда очень приятные. И этот его прожигающий взгляд… В моём возрасте уже понимаешь, что зачастую слова лживы, а внешность обманчива, но всё равно… мечтается… тем более, что с мужчиной не была считай год, а самые навороченные секс-прибамбасы так себе вариант. Кому-то, наверное, помогают, но это не мой случай. Какой у него взгляд!…

Он смотрит мне на бюст, поднимает взгляд вверх. Мы пристально смотрим друг другу в глаза.

– Нравятся?

– Нравятся. – не отводя взгляд ответил Хаким.

– Хочешь увидеть?

– Да. – невозмутимо отвечает он, нимало не стесняясь.

– Давай поиграем?

– …Поиграем? Как?

– На раздевание. Не бойся, раздеваться буду я. Но при условии…

– Каком?! – невозмутимость пропала. Он начал аж дрожать от предвкушения.

– Условием раздевания является продекламированное наизусть стихотворение… Можно не полностью, хотя бы несколько строчек. И только одно стихотворение от каждого поэта. Согласен?

– Да!!!

Мы уходим в дальнюю часть склада, а тележку поставили почти у двери, чтоб если кто войдёт, то не смог бы сразу открыть дверь и чтобы не быть застигнутыми врасплох.

– Итак…

– “Я к Вам пишу, чего же боле…”

– Ха-ха-ха! Ожидаемо. – расстёгиваю верхнюю пуговицу блузки.

– “Выхожу один я на дорогу…”

– Тоже очевидный вариант. – расстёгнута вторая пуговица.

Так же быстро разобрались с третьей, четвёртой, пятой…

Дальше возникла загвоздка. Он бормотал, нервничал, закатывал вверх глаза, но долго ничего не мог вспомнить.

– “Открылась бездна звёзд полна…” это Лермонтов, вроде, опять? – с досадой спрашивает Хаким.

– Нет. Ломоносов. Ладно, зачтено. – и шестая пуговица тоже расстёгнута.

– А стихи на песню можно? Я знаю песню “Букет”, она на стихи поэта Рубцова.

– Принято. – улыбаюсь я, вытаскиваю блузку из-под юбки, и расстегиваю последнюю пуговицу.

Блузка расстёгнута, но не распахнута, то есть Хакиму по прежнему мало что видно.

– “Я московский озорной гуляка!…”

– О, Есенин! – и я распахиваю левую часть блузки. Соответственно, пред взглядом парня предстала левая чашечка лифчика. Он широко улыбается, цокает языком, смотрит так, словно хочет силой взгляда вытащить мою левую грудь из-под лифчика.

– Люблю грозу в начале мая!… – отвожу в сторону и правую часть блузки. Теперь перед его взглядом только лифчик…

– Ну что, последняя преграда… – улыбаюсь я парню.

Он неотрывно смотрит на моё полуобнажённое тело, думает, наконец вспоминает. Победно смотрит на меня, и начинает декламировать:

– “Когда б вы знали, из какого сора растут стихи!…”

– О, моя любимая Ахматова! – И не дождавшись когда он закончит, завожу руку за спину, и расстёгиваю лямки…

Оставшись без поддержки лифчика мои груди третьего размера предательски свесились вниз.

– Ушки спаниеля. – застенчиво говорю я. – Не девочка уже…

Хаким тут же стал меня убеждать, что он ничего страшного не видит в обвисших грудях, для него главное не упругость, а размеры. Ему даже нравятся именно такие женские груди. Не знаю, насколько он искренен, но мне приятно. Он встаёт лицом ко мне и протягивает ладони к моим грудям снизу и начинает ладонями поднимать мою груди вверх. Потом резко убирает ладони, и груди опять устремляются вниз. Так он проделал несколько раз. Я молча стою, позволяя ему играться с моими грудями. Потом он зарылся лицом между ними, целуя то одну, то другую. Закрываю глаза… Постанываю… Чувствую как его руки обвивают моё тело, он меня поднимает, я инстинктивно обвиваю его шею руками. Он несёт меня несколько секунд и бросает на старый, но чистый диван, и тут же наваливается на меня. Гейм овер. Я предполагала, что впереди ещё немало шагов: шаг на снятие блузки с тела, шаг на расстёгивание левой молнии на юбке, на расстёгивание правой молнии на юбке, поцелуй в левое ушко, левую щёчку, правую… Шагов могло быть много. Но игра закончена во всех смыслах. Теперь Хакима не остановить, да и не хочется… Игра пошла по правилам мужчины. Чувствую как его рука жадно шарится по ляжке, забирается под трусы, его пальцы в моей киске… Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать от наслаждения. Ещё немного, и чувствую как горячая мужская плоть врывается внутрь меня. Охватывает невероятное блаженство. Хочется чтобы его сильные частые толчки не прекращались. Такое чувство, что он хочет вдолбить меня в диван.

– Хорошо!… Хорошо!… Хорошо!… Не торопись только… Не надо, не торопись… Я твоя…

Он кончает. Мы лежим, смотрим в потолок. Он гладит мои светлые волосы. Говорит, что он балдеет от светлых волос. Смотрю на часы.

– Уложились в рабочий день. Пора домой.

– Завтра продолжим? – интересуется Хаким, поглаживая меня по ляжке.

– Продолжим! И не только завтра, если хочешь!

Четвёртый день. Хаким прибыл с утра. Выразительно смотрит на меня.

Я встаю из-за стола и иду за ним. Он заводит меня за стеллажи. Мы целуемся, он мнёт груди прямо через материю, залезает под юбку, жадно мнёт ягодицы. Приказывает мне встать на колени, я встаю, и он вынимает свой агрегат из штанов. Что от меня требуется понятно без слов. Открываю рот и начинаю сосать. Сосу то головку члена, то запускаю его горячий ствол как можно глубже. Я чувствую как он дрожит от удовольствия. Так продолжалось минут 10.

– Светлана, вставай раком, надо торопиться.

Я принимаю требуемую позу. Упираюсь руками в стеллажи, стою лицом в сторону двери. Член Хакима в бешеном темпе орудует в моей киске. С трудом сдерживаюсь, чтобы не стонать в голос. Он приказывает снова встать на колени. Только я успела это сделать, как мощная струя семени полилась мне на лицо.

– О-о-о, как здорово!

Он смотрит на меня сверху, я смотрю на него снизу, целую несколько раз головку члена, строю глазки Хакиму, всем своим видом показываю как всё было здорово, как мне всё понравилось.

Ближе к вечеру он снова у меня. Теперь он трахает меня прямо на моём рабочем месте. Дверь мы заблокировали изнутри. Конечно, если кто-то придёт, то это чревато последующими расспросами, а что дверь была заблокирована, а что это потом из помещения вышли Хаким и Светлана Андреевна? Но я распалилась так, что меня такая возможность развития событий даже дополнительно заводила. Мы начали с поцелуев, постепенно раздевая друг друга. И мы впервые разделись догола. Он сидел на моём кресле, а я сама скакала на его члене, опираясь кистями рук на поверхность стола. Груди Хаким плотно обхватил руками. Начала скакать быстро, но долго не продержалась в таком темпе, чуть-чуть поменяла позу и стала двигаться вверх-вниз более размеренно. Хаким не был против ни первого, ни второго темпа. Он только постанывал, повторяя “давай-давай”, “давай-давай.” Всё же я дождалась от него активных действий. Он поставил меня раком, я упиралась макушкой головы почти в экран монитора, взял меня за бёдра и повторил вчерашнюю бешеную скачку, которая накануне доставила мне такое обалденное удовольствие. Как только я почувствовала, что он кончает, я тут же встала на колени, показываю Хакиму, что я готова к повторению утренней процедуры. И снова его горячее семя полилось мне на щёки, нос, губы, некоторые капельки настойчиво проникали в приоткрытый рот… И снова я отблагодарила его обмякающий член несколькими поцелуями.

В пятницу во время рабочего дня было не до секса. Но зато выяснилось, что у него выходные свободны. Я сказала, что мы можем поехать ко мне на дачу. Он с радостью согласился. Хаким хлопнул меня по попе и пошёл работать. Позвонила бывшему, сказала, что может забрать мелких на выходные. После чего стала ждать вечера.