— Ну что? — спрашиваю.

— Ох, Серж… ты не представляешь. Какой у него хуй! Мы думали, он ещё пацан, а он… огромный. Толще твоего, длиннее. Встал колом сразу, как я трусы спустила. Вены набухли, головка красная, большая. Я села рядом на кровать, взяла в руку — еле обхватила. Горячий такой, пульсирует. Стала водить медленно, вверх-вниз, он лежит на спине, глаза закрыл, дышит тяжело. Я смотрю на этот член и сама теку, как сука. Минут десять дрочила, он всё терпел, а потом начал стонать и кончил — так мощно, струи толстые, высоко брызгали. Я всё на живот ему направила, чтобы не запачкать постель. Потом салфеткой вытерла.

---

Меня зовут Сергей, мне 41 год. Жена моя, Ольга, на два года младше — ей 39. Мы вместе уже больше двадцати лет, и если честно сказать, я до сих пор не могу на неё наглядеться и натрахаться. Ольга — женщина огонь: фигура держится, сиськи третьего размера с небольшим, упругие, жопа круглая, талия чёткая, ноги длинные. Но главное — это её темперамент. Она настоящая нимфоманка. Для неё секс несколько раз в день — это не прихоть, а норма. Утром просыпается — сразу лезет рукой в трусы, сосёт, пока я не кончу ей в рот. Днём, если дома, может подойти сзади, расстегнуть ширинку и сесть сверху прямо на кухне. Вечером — обязательно перед сном, и часто по второму кругу ночью. Мы с ней перепробовали всё: и в попу, и в рот, и одновременно в две дырки с игрушками, и даже пару раз МЖМ устраивали с моим старым другом — она кончала так, что глаза закатывала. Запретов у нас никогда не было. Удовольствие есть удовольствие.

Детей двое. Сын Данила — ему сейчас 19, только техникум закончил, в армию собирается. Парень высокий, подкачанный, характер спокойный, но в нём уже мужик чувствуется. Дочь Катя — 18 лет, школу в этом году заканчивает. Красивая девчонка выросла: длинные тёмные волосы, фигура стройная, сиськи уже второго размера, попка аккуратная, ножки стройные. Смотришь уже на неё — и понимаешь, что время летит.

Всё и началось прошлым летом, когда к нам погостить приехала двоюродная сестра Ольги — Света. Ей где-то под сорок, тоже разведённая, с сыном-подростком. Приехали они на неделю, посидели за столом, выпили нормально, разговорились. Сначала обычные бабские темы: дети, мужики, работа. Потом, когда мы с Данилой ушли спать, они ещё долго сидели с Ольгой на кухне, вино допивали.

Наутро Ольга ко мне с горящими глазами:

— Слушай, Светка вчера такое рассказала… Она своему пацану член дрочит. Регулярно.

Я аж кофе чуть не поперхнулся.

— Чё, серьёзно?

— Да. Говорит, прочитала в интернете, что у парней в этом возрасте сперма может застаиваться, если не разряжаться нормально, и потом проблемы с детьми могут быть. Девчонок у него пока нет, сам он стесняется дрочить часто, боится привыкнуть к руке. Вот она и взяла на себя. Сидит вечером у него в комнате, снимает трусы, берёт в руку и медленно водит, пока не кончит. Говорит, он сначала краснел, как рак, а теперь сам ждёт.

Я сначала подумал, что это шутка, но Ольга смотрела серьёзно, и глаза у неё блестели по-особенному.

— И что, помогает?

— Говорит, да. И ему хорошо, и она спокойна, что всё под контролем. И главное — делает это женщина, а не он сам. Типа, лучше привыкнуть к женской руке.

Мы потом несколько дней это обсуждали. Ольга всё крутила тему: «А вдруг у Данилы тоже застой? Он же ни с кем не встречается толком, девчонок домой не водит. Вдруг потом проблемы будут?». Я сначала отшучивался, но видел, что её это реально зацепило. Она и так секса хочет постоянно, а тут ещё такая идея — помогать сыну «по-медицински».

Через пару недель после отъезда Светы Ольга подошла ко мне вечером, когда дети уже по комнатам разошлись.

— Я поговорила с Данилой.

— О чём?

— О том, о чём Светка рассказывала. Объяснила ему всё, как есть. Что это нормально, что для здоровья полезно, что я могу помогать, как мама. Он сначала молчал, краснел, но потом кивнул. Сказал, что… ну, что иногда тяжело, и сперма накапливается.

Я только хмыкнул. Возбудился, если честно. Ольга тоже — глаза горели, щёки румяные.

— Сегодня первый раз пойду к нему. Перед сном.

Ночью она пришла ко мне в спальню позже обычного. Разделась, легла рядом, сразу руку мне на член положила — он у меня уже стоял.

— Ну что? — спрашиваю.

— Ох, Серж… ты не представляешь. Какой у него хуй! Мы думали, он ещё пацан, а он… огромный. Толще твоего, длиннее. Встал колом сразу, как я трусы спустила. Вены набухли, головка красная, большая. Я села рядом на кровать, взяла в руку — еле обхватила. Горячий такой, пульсирует. Стала водить медленно, вверх-вниз, он лежит на спине, глаза закрыл, дышит тяжело. Я смотрю на этот член и сама теку, как сука. Минут десять дрочила, он всё терпел, а потом начал стонать и кончил — так мощно, струи толстые, высоко брызгали. Я всё на живот ему направила, чтобы не запачкать постель. Потом салфеткой вытерла.

Пока рассказывала, она уже на меня села сверху и начала скакать. Кончила быстро, два раза подряд, стонала в прикушенную губу. Я тоже долго не продержался — картинка в голове стояла: моя Ольга дрочит сыну.

С тех пор это вошло в привычку. Два-три раза в неделю, по вечерам, она заходила к Даниле в комнату. Дверь закрывала, но я знал, что там происходит. Возвращалась она всегда возбуждённая до предела: глаза блестят, щёки горят, между ног всё мокрое. Сразу на меня набрасывалась, трахались как в молодости. И каждый раз новые подробности: как он сегодня быстро встал, как долго держался, как много кончил.

Где-то через пару недель она призналась:

— Еле сдерживаюсь, чтобы не взять его в рот. Сижу между его ног, дрочу, он лежит, член прямо перед лицом. Головка блестит, пахнет… ох, так вкусно пахнет. Я голову всё ниже опускаю, уже несколько раз губами касалась, по щеке водила. Самой хочется открыть рот и заглотить. Если бы он рукой меня чуть прижал к себе — всё, не удержалась бы. Сосала бы до конца, глотала бы всё до капли. И даже если бы он меня трахать начал — не сопротивлялась бы. Так хочется…

Я слушал, а у самого хуй стоял колом. Возбуждало страшно. Мы с ней в постели это обсуждали, фантазировали, и она кончала по пять раз за ночь.

Прошёл ещё месяц, и я начал замечать: от Ольги после этих «сеансов» стал пахнуть членом. Не просто возбуждением, а именно мужским запахом — спермой, кожей, головкой. И приходила она с губами чуть припухшими, будто сосала. Понял: не удержалась. Перешла от дрочки к минету.

Однажды ночью прямо спросил:

— Ты ему в рот берёшь?

Она сначала помолчала, потом кивнула и улыбнулась:

— Да… Не смогла остановиться. В тот раз сидела, дрочила, он уже на грани был. Я наклонилась и лизнула головку — солёная, горячая. Он застонал так, что у меня всё внутри перевернулось. Открыла рот и взяла. Сразу глубоко, до горла. Он руками мне голову схватил и начал в рот ебать. Кончил быстро, много, густо — я всё проглотила. Вкусно так… Теперь почти каждый раз сосу. Он кончает мне в рот, я глотаю и иду к тебе.

После этого признания мы трахались особенно яростно. Я её в задницу ебал, а она рассказывала подробности: как сын теперь сам просит, как берёт её за волосы, как глубоко в горло вставляет.

Так и пошло. Ольга продолжала свои вечерние визиты к сыну, возвращалась с полным ртом вкуса его спермы, и мы с ней отрывались по полной. А я уже знал: это только начало.

Прошёл ещё месяц и несколько таких «профилактических сеансов». Ольга уже не скрывала: ходила к Даниле почти каждый вечер, иногда даже днём, если я на работе, а Катя в школе. Возвращалась она всегда в особом состоянии — глаза блестят, губы припухшие, от неё пахло спермой сына так сильно, что я сразу вставал. Она любила рассказывать подробности, пока я её ебал. Лежит подо мной, ноги раздвинуты, пизда мокрая, и шепчет:

— Сегодня он меня за волосы взял крепко, как только я рот открыла. Сразу глубоко вставил, до горла. Я чуть не захлебнулась слюнями, но так хорошо… Он ебал меня в рот, как шлюху, толчками, яйца по подбородку шлёпали. Кончил много, густо, я всё проглотила, а остатки по губам размазала. Хочешь понюхать?

И подносила пальцы к носу — запах молодого хуя, спермы, слюней. Я от этого зверел, долбил её жёстко, а она кончала и кончала, кричала «сынок меня так же ебал!».

Я знал, что это не предел. Ольга — женщина ненасытная, ей мало рта. Видел, как она смотрит на Данилу за ужином: глаза по его ширинке бегают, ноги под столом сжимает. Однажды ночью она пришла ко мне особенно поздно. Легла, прижалась жопой, я почувствовал — пизда у неё горячая, распухшая, и пахнет хорошим трахом

— Ты ему дала? — спросил прямо.

Она помолчала, потом повернулась и кивнула.

— Да… Не выдержала больше. Зашла, как обычно. Он уже ждал, трусы спустил сам, хуй стоит колом. Я села, взяла в рот, пососала немного, а он вдруг меня за плечи поднял, на кровать положил. Я ноги раздвинула сама — платье задрала, трусов не было, конечно же. Он между ног устроился, головкой по губам поводил — я вся текла, пизда хлюпала. А потом вошёл… Ох, Серж, как вошёл! Одним толчком до конца. Большой у него, толще твоего, растянул меня всю. Я завыла, обхватила его ногами и начала подмахивать. Он ебал меня жёстко, как мужик, не как пацан. Руками сиськи мял, соски крутил, а я только стонала «сынок, глубже, еби маму».

Кончил он внутрь — я почувствовала, как горячие струи бьют, заполняют меня. Много кончил, я тоже кончила, пока он во мне был. Потом ещё полежали, он оставался у меня внутри, не вынимал, целовались. Я потом салфеткой вытерлась и к тебе пришла.

После этого рассказа мы трахались до утра. Я её в попу ебал, а она всё повторяла подробности: как сын её на спину положил, как ноги на плечи закинул и долбил глубоко, как яйца по жопе шлёпали.

С тех пор Ольга стала ходить к Даниле уже не только для минета. Возвращалась измотанная: волосы растрёпанные, на шее засосы, между ног всё красное, сперма по бёдрам течёт. Иногда даже на простыне пятна оставались — я видел, когда постель меняли. Она не пряталась особенно: если я дома, могла выйти из его комнаты в одном халате, еле застёгнутом, сиськи видны, и пойти в ванную смывать.

Однажды ночью я проснулся от зова прероды, вышел в туалет. Прохожу мимо кухни — дверь приоткрыта, свет горит. Заглянул тихо. И обомлел.

Ольга стоит раком, упёршись руками в кухонный стол. Халат задран до талии, жопа голая, ноги раздвинуты. Данила сзади неё — штаны спущены, хуй блестит от её соков, и он её долбит жёстко, короткими резкими толчками. Каждый раз входит по самые яйца — шлепок громкий, пизда чавкает, соки летят. Ольга стонет тихо, чтобы не разбудить нас с Катей:

— Да, сынок… вот так… глубже… еби маму сильнее…

Сиськи у неё вывалились из халата, болтаются в такт, соски твёрдые. Данила одной рукой за бедро держит, второй волосы ей откинул назад, чтобы шею видеть. Лицо у него сосредоточенное, взрослый мужик, а не пацан. Толчки ускоряются, он рычит:

— Мам… сейчас кончу…

— Внутрь, милый… заливай маму…

Он вдавливает её в стол, толкается несколько раз и замирает — видно, как яйца подрагивают, сперма внутрь идёт. Ольга вздрагивает, кончает тоже — ноги трясутся, голова опущена.

Я постоял, посмотрел, хуй у меня встал моментально. Пошёл в туалет, подрочил тихо и обратно в постель. Утром ничего не сказал — и так всё ясно.

Потом мы с Ольгой поговорили по-честному. Она призналась, что трахается с Данилой почти каждый день, иногда по два раза. Что он её и в рот, и в пизду, и даже пробовал в попу — но пока осторожно, она учит. Я сказал:

— Ладно, Оля. Ты же знаешь, меня это не злит. Наоборот — заводит. Делай, что хочешь. Удовольствие есть удовольствие.

Она обрадовалась, поцеловала меня и в тот же вечер опять пошла к нему. А я лежал и слушал через стену: кровать скрипит, Ольга стонет, Данила пыхтит. Возбудился так, что пошёл в душ и там кончил, представляя их.

Так и жили дальше: Ольга открыто удовлетворяла сына, я знал всё и только радовался. Но я чувствовал — это ещё не конец. Семья большая, а Ольга такая одна на всех.