Даша, юная и дерзкая, уже давно питала к своему отцу, Сергею, чувства, которые выходили далеко за рамки обычной родственной привязанности. Её фантазии, жаркие и запретные, кружили голову по ночам, заставляя пальцы скользить под одеяло, к влажному теплу между бёдер. Она представляла его сильные руки, широкую грудь, покрытую тёмными волосами, и член — большой, твёрдый, пульсирующий от желания. Эти мысли были её сладкими мечтами, и она, восемнадцатилетняя нимфетка, не могла от них избавиться.

Однажды в их уютный дом нагрянули гости — дальние родственники, приехавшие погостить на выходные. Чтобы разместить всех с комфортом, мать, Ирина, решила, что Даша проведёт ночь в родительской спальне, на широкой кровати рядом с отцом. Сама Ирина осталась на кухне, разбирая посуду и болтая с гостьями, пока ночь не поглотила дом. Даша, лёжа под тонким одеялом, чувствовала, как сердце колотится от предвкушения. Она была в лёгкой пижаме — коротких шортиках и майке, едва прикрывающей упругую грудь. Её тело, юное и манящее, жаждало близости.

Сергей, мужчина в самом расцвете сил, был её идеалом. Высокий, с крепкими плечами, от которых рубашка натягивалась на бицепсах, он излучал уверенность и силу. Тёмные волосы, чуть тронутые сединой на висках, добавляли ему шарма, а серые глаза, глубокие и проницательные, могли заставить любую женщину чувствовать себя голой под их взглядом. Его кожа, загорелая от работы на даче, пахла табаком и чем-то мужественным, терпким. Даша знала, что отец выпил с гостями, и это делало его уязвимым, доступным для её дерзких фантазий.

Ночью она проснулась от ощущения, что тело пылает. Мочевой пузырь напоминал о себе, но, пошевелившись, Даша поняла, что её рука лежит на отце. Не просто лежит — пальцы касались его паха, чувствуя тепло и твёрдость под тканью боксеров. Желание опорожнить мочевой пузырь испарилось, уступив место волне похоти, захлестнувшей её. Она, затаив дыхание, начала гладить его член через одеяло, чувствуя, как он набухает под её ладонью. Пижамные шортики промокли от её соков, а соски, твёрдые, как вишенки, натянули ткань майки. Не сдержавшись, Даша запустила руку под одеяло, её пальцы, тонкие и дрожащие, скользнули по его боксерам, обхватывая член отца.

Сергей, разбуженный её движениями, открыл глаза. Его голос, хриплый от сна и виски, прозвучал в темноте:

— Дашка, что ты творишь?

Она замерла, сердце заколотилось, но страх быстро сменился дерзостью. Её глаза, большие и карие, блестели в полумраке комнаты, освящаемой лишь уличными фонарями через широкое окно, длинные тёмные волосы рассыпались по плечам, а губы, пухлые и чуть приоткрытые, манили своей невинностью. Даша была Лолитой во плоти: стройная, с упругой грудью второго размера, тонкой талией и округлыми бёдрами, которые так и просились в мужские руки. Её кожа, гладкая и светлая, пахла ванильным кремом, а голос, когда она ответила, дрожал от возбуждения:

— Хочу сделать тебе приятно, пап. И себе тоже.

Сергей хмыкнул, его взгляд скользнул по её фигуре, задержавшись на мокром пятне между ног. Он откинул одеяло, обнажая своё тело — мускулистое, с тёмной дорожкой волос, ведущей от пупка к паху. Член, уже твёрдый, выпирал из боксеров, и Даша, не сдерживаясь, потянулась к нему. Она встала на колени между его ног, её пальцы, тёплые и чуть липкие от её собственных соков, запустились в боксеры, касаясь больших, тяжёлых яичек. Кожа там была горячей, чуть шершавой от волос, и это ощущение — тактильное, живое — заставило её ахнуть. Член отца вырвался наружу, большой и с толстой веной проходящей через весь ствол, и с толстой головкой, блестящей от смазки, что приковала взгляд дочери целиком и полностью.

Даша наклонилась, её дыхание, горячее и прерывистое, коснулось нежной кожи, и она слизнула каплю смазки. Вкус был солоноватым, с лёгкой горчинкой, и это будто свело её с ума. Она обхватила головку губами, чувствуя, как она пульсирует на языке, и начала сосать, медленно, смакуя каждый сантиметр. Губы девочки, мягкие и влажные, скользили по стволу, а язык кружил по уздечке, вызывая у Сергея низкий стон. Он схватил её за затылок, его пальцы, сильные и мозолистые, впились в её волосы, и начал насаживать её рот глубже. Даша поперхнулась, когда член упёрся в горло, но быстро приноровилась, слюна потекла по подбородку, смешиваясь со смазкой отца.

Дочь сосала жадно, её щеки впали, а глаза, полуприкрытые, смотрели на него снизу вверх. Её грудь колыхалась в такт движениям, соски тёрлись о ткань майки, посылая разряды удовольствия вниз живота. Рука Даши скользнула между её ног, пальцы нашли клитор, влажный и набухший, и она начала тереть его, глубокие и протяжные стоны девчонки дополнительно стимулировали член папы. Сергей, чувствуя эту вибрацию, стал активнее, его бёдра двигались навстречу нежному ротику, а яйца, тяжёлая и волосатая, шлёпала о её подбородок.

— Дашка, ты… ох, какая… — выдохнул он, его голос был хриплым от похоти. Она хотела секс с папой, хотела, чтобы отец трахнул дочь, и этот минет был лишь началом. Пальцы нимфетки, скользкие от её соков, вернулись к  мошонке, массируя яички, а другой рукой она продолжала истязать свой клитор. Шероховатость его волос, размер пениса, жар его тела — всё это усиливало её возбуждение, и дочка не выдержала, кончила, её стон заглушился членом во рту, а бёдра сжались от дрожи оргазма.

Вдруг послышались шаги. Ирина, закончив дела, вошла в спальню, включила ночник и начала рыться в шкафу. Даша и Сергей замерли, укрывшись одеялом, их сердца колотились, а дыхание было тяжёлым. Когда мать ушла, они переглянулись, но страсть угасла под страхом быть пойманными. Они уснули, прижавшись друг к другу, а утром Сергей ушёл к гостям, оставив Дашу одну с её мыслями.

День тянулся мучительно долго. Даша, в коротком платье, подчёркивающем её стройные ноги и упругую попку, ловила взгляды отца, но он держался на расстоянии. Только к вечеру, когда гости уехали, а Ирина уехала к сестре, чтобы понянчиться с новорождённым внуком, они остались вдвоём. Даша, умывшись в ванной, услышала шум душа и вошла, зная, что там отец. Сергей стоял под струями воды, его тело, мокрое и блестящее, было невероятно сексуальным и манящим. Член, уже твёрдый, грозно покачивался, пока он намыливал грудь.

Она отодвинула занавеску, её глаза, тёмные и жадные, встретились с его. Без слов она взяла его член в руку, чувствуя его жар, пульсацию вен под пальцами. Сергей улыбнулся, его рука, мокрая и мыльная, легла на её затылок, подталкивая вниз. Даша опустилась на колени, вода из душа стекала по её лицу, смешиваясь с её слюной, когда она заглотила член. Губы обхватили ствол, язык лизал головку, а руки сжимали его ягодицы, твёрдые и волосатые. Она смочила палец в мыльной воде и засунула его в анус папы, и начала массировать, чувствуя, как он напрягается, как его стоны становятся громче.

— Дашка, соси, моя девочка, — прорычал он, его руки держали дочь за уши, насаживая глубже. Она стонала, её горло принимало длинный член, а пальцы теребили клитор, доводя себя до грани. Сергей кончил, его сперма, густая и горячая, хлынула ей в рот. Вкус был сладковато-солёным, терпким, и она глотала, стараясь не упустить ни капли. и в этот момент она наконец кончила сама. Часть спермы стекла по подбородку, смешиваясь с водой, но она всё же вылизала его член, высасывая последние капли.

Отец потрепал её по мокрым волосам, его глаза блестели от удовольствия.

— Молодец, доча. Будешь практиковаться — станешь лучшей, — хохотнул он, продолжая мыться. Даша, всё ещё возбуждённая после оргазма, ушла в свою комнату.