Костя смотрел на меня тем самым взглядом — жадным, как в те дни, когда он мог затащить меня в спальню или просто бросить на ковёр в гостиной. Этот взгляд будил во мне женщину, которую я почти забыла, и я чувствовала, как жар поднимается от живота к щекам.

— Новый прикид? — спросил он, кивая на мою кожаную юбку и шёлковую блузку, всё ещё обнимающие моё тело после вчерашнего безумия.

— Нет, — ответила я, поправляя край чулка, который слегка сполз. — Уже надевала. Помнишь, ты велел мне снять это и переодеться в «мамкин» наряд?

Он рассмеялся — глубоко, тепло, как глоток горячего чая в мороз. — Клянусь, я бы никогда не сказал тебе снять это! Свет, ты выглядишь… чёрт, просто огонь.

Мы взяли бокалы с вином и ушли в спальню. В этот раз мы занимались любовью медленно, с нежностью, которая была больше про любовь, чем про страсть. Его пальцы скользили по моим бёдрам, будто заново запоминая каждый изгиб, а я растворялась в его тепле, чувствуя, как между нами оживает что-то давно забытое.

Наутро Кости уже не было — ушёл на смену. Девочки носились по квартире, разбрасывая игрушки и визжа, а я чувствовала себя заново рождённой. Вчерашняя ночь, несмотря на все неожиданности, была лучшей за годы. Отведя близняшек в садик, я набрала Лену.

— Лен, мы трахались, как подростки! — выпалила я, едва она ответила. — Всю ночь, представляешь? Я чуть не испортила всё своей злостью, но потом… боже, это было невероятно.

Я рассказала ей, как взяла контроль, как Костя раскрылся под моим напором, и как это превратилось в самую горячую ночь нашей жизни. Лена хихикала, подбрасывая свои подколы, пока я заливалась подробностями. Я весь день писала Косте: «Скучаю по твоим рукам», «Как смена, герой?» — но он отвечал коротко: «Норм», «Занят». Я знала, что у пожарных не всегда есть время на болтовню, но всё равно ждала чего-то большего.

Днём мы с Леной встретились в кофейне на Баумана. Сидели, хихикая, как школьницы, вспоминая мои подвиги. Люди за соседними столиками косились, кто-то цокал языком, но нас это только раззадоривало. Мы заказали ещё по лате и ржали громче, играя на публику.

Я не могла дождаться вечера, чтобы снова увидеть Костю. Искупала девочек, приготовила его любимую татарскую лапшу с курицей, накрыла стол — всё, как вчера, только без свечей, чтобы не переборщить. Но когда Костя вернулся около семи, он был… другой. Молчаливый, отстранённый.

— Всё нормально на работе? — спросила я, ставя перед ним тарелку. — Ты какой-то тихий.

— Да, нормально, — буркнул он, ковыряя лапшу.

Мы ели в тишине, и я чувствовала, как надежда на продолжение вчерашнего тает. Он ёрзал, теребил салфетку, будто хотел что-то сказать, но молчал. Это начало бесить.

— Костя, что не так? — я отложила вилку, глядя ему в глаза. — Видно же, что тебя что-то гложет. Говори!

Он помолчал, глядя в тарелку, и наконец пробормотал: — Вчера.

— Да? — я напряглась, ожидая продолжения.

— Вчера, — повторил он, и я чуть не взорвалась.

— Ты уже сказал! — рявкнула я. — Выкладывай, чёрт возьми!

Он замер, как нашкодивший пацан, и молча засунул в рот ещё ложку. Я не верила: вчера он рвал на мне трусы, а сегодня мямлит, как школьник. Что случилось?

Я встала, убрала его тарелку в посудомойку, чувствуя, как злость закипает. Развернувшись, я выпалила: — Хватит! Что за херня, Костя?

Он вздрогнул, откинувшись на стуле. — Ничего, просто…

— Просто ЧТО?! — я шагнула ближе, уперев руки в бёдра. — Вчера ты трахал меня, как мужик, а сегодня сидишь и мямлишь! Где мой муж?

— Прости, Свет… я… — он запнулся, глядя в пол.

— Что «я»? Почему ты другой? — я почти кричала.

Он поднял взгляд, его руки теребили друг друга. — Ты, — тихо сказал он. — Ты вчера была… другой.

— Я? — я опешила, отступив.

Он кивнул, избегая моих глаз. — Я? — переспросила я, чувствуя, как гнев смешивается с растерянностью.

Он снова кивнул. Я отвернулась, схватив чайник, чтобы налить воды и собраться с мыслями. Злость улеглась, но я всё ещё не понимала.

— Ладно, — сказала я спокойнее. — В чём я была другой?

Он тёр носком пол, руки сцеплены, взгляд в пол. — Ну? — рявкнула я.

Он резко посмотрел на меня, щёки покраснели. — Мне… понравилось, какой ты была вчера, — выдавил он. — Ты была… властной. Сексуальной.

Я нахмурилась. — Сексуальной? Про одежду?

— Не только, — он покачал головой. — Одежда — да, но ты… ТЫ была невероятной. Как ты… командовала.

Я почувствовала, как жар заливает щёки, а внизу живота всё сжалось. — Тебе понравилось, что я тобой командовала?

Он опустил глаза и еле слышно пробормотал: — Да.

Я замерла. Костя — пожарный, бывший боксёр, мужик, которого никто не тронет, — хочет, чтобы я доминировала? Этот здоровяк, который мог бы раскидать толпу, хочет, чтобы я указывала ему?

— Скажи что-нибудь, — умоляюще шепнул он после паузы.

Я глубоко вдохнула и выдавила: — Ладно.

В спальне я чувствовала его напряжение — его тело было как натянутая струна. Я взяла его руку, сжав её, и сказала: — Начнём сейчас. Ты будешь лизать меня. Без оргазма для тебя, без прикосновений к себе. Только моё удовольствие, пока я не скажу хватит. Понял?

Я откинулась на подушки, чуть раздвинув бёдра, кожаная юбка задралась, обнажая край чулок. Костя придвинулся, его губы нашли мои соски, язык закружил по ним, посасывая, то один, то другой. Его тёплый рот был мягким, но настойчивым, и я ахнула, чувствуя, как соски твердеют под его ласками. Это было… божественно — просто лежать, наслаждаясь, не думая о его удовольствии. Его язык скользнул ниже, между грудей, к животу, задержался у пупка, обводя его кругами, оставляя влажный след. Он замер, шепнув: — Что дальше?

Я удивилась, как естественно вырвались слова: — Лижи меня. Доведи до оргазма, — выдохнула я, мой голос дрожал от нетерпения.

Его руки задрожали, когда он раздвинул мои бёдра. Он глубоко вдохнул, прижав нос к моим трусикам, и я ахнула, когда его язык скользнул снизу вверх, через ткань, раздвигая губы и касаясь клитора. Он лизал медленно, чувственно, возвращаясь назад, снова и снова, пока я не начала извиваться, мои ногти впились в простыню. Трусики промокли, и я рванула их вниз, швырнув в угол. Его язык ворвался в меня, горячий, жадный, лаская каждую складку, кружил по клитору, пока я не задрожала, чувствуя, как оргазм подбирается.

— Это нормально? — спросил он, подняв взгляд, будто ждал похвалы.

— Да, — выдохнула я. — Продолжай… глубже.

И вдруг его язык скользнул ниже, к моему анусу. Я вскрикнула, мир взорвался. Никто никогда не касался меня там, и это было, как удар молнии. Его язык кружил, дразня, проникая чуть глубже, и я вцепилась в его волосы, прижимая его лицо. — Да, там! Лижи, не смей останавливаться! — кричала я, мои бёдра дрожали, а оргазм накрыл меня, как цунами. Я брызнула, жидкость хлынула, заливая его подбородок, а я стонала, цепляясь за его плечи, чтобы не рухнуть.

— Ложись на спину, — приказала я, и он подчинился мгновенно, его глаза горели. Я оседлала его лицо, мои колени зажали его голову, и я начала двигаться, насаживаясь на его нос и рот. Его язык работал неустанно, лаская клитор, проникая в меня, а я трахала его лицо, как дикая, мои бёдра хлопали, волосы липли к спине. Новый оргазм сотряс меня, я закричала, впиваясь ногтями в его грудь, оставляя красные полосы. Его член торчал из пижамных штанов, блестя от предэякулята, лужица собиралась на его животе. Он потянулся к себе, но я шлёпнула его по руке: — Я сказала — не трогать!

Я переместилась, прижав анус к его носу, пока он лизал мой клитор, и ещё один оргазм разорвал меня. Я сбилась со счёта — три, четыре? Всё смешалось в дымке удовольствия. Утром я проснулась с ноющей спиной, дрожащими ногами и бабочками в животе. Костя ушёл на работу, а я лежала, пытаясь понять: мы нашли ключ к нашей страсти, или ему нужно больше, как говорила Лена?

Лена выслушала мой рассказ за кофе, её глаза горели. Я чувствовала, как трусики промокают, пока описывала, как командовала Костей, как он лизал меня. Я была влюблена, как девчонка, думая о нём каждую секунду. Но доминирование было новым, и я попросила у Лены совета. Она снова заговорила про другого мужчину.

— Свет, это не про тебя, — сказала она, помешивая кофе. — Это про Костю. Куколдство — его фантазия. Ты получишь секс от обоих, а он — свой кайф. Подумай.

Я сомневалась. Костя был горячим, мне хватало его. Но его реакция на мои слова про другого, его порно с куколд-сайтов — всё указывало, что Лена права.

Вечером я решила проверить. Девочки встретили Костю с визгом, обнимая его, а он вручил мне букет красных роз с улыбкой, от которой моё сердце растаяло. Мы заказали доставку, уложили девочек и сели с вином. Я обещала не срываться, но хотела ответов.

— Костя, последние годы мы оба виноваты, — начала я. — Нам нужно время для нас, не только для девочек. Вчера ты сказал, что я была другой. Что именно тебе понравилось?

— Ты была… уверенной, — сказал он, глядя в бокал. — От того, как ты оделась, до того, как… двигалась. И… — он понизил голос, — как приказывала мне.

Я почувствовала, как трусики становятся мокрыми. — Тебе понравилось, что я тобой командовала?

Он кивнул, едва слышно шепнув: — Да.

Я взяла его за подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Сегодня ты сделаешь всё, что я скажу. Без оргазма для тебя, пока я не разрешу. Понял?

Он кивнул, его глаза загорелись. В спальне я толкнула его на кровать, задрав юбку и сев ему на грудь. — Раздень меня, — приказала я.

Его пальцы дрожали, расстёгивая мою блузку, пуговицы падали, обнажая фиолетовый лифчик. Он стянул юбку, его руки гладили мои бёдра в чулках, и я видела, как его член напрягается в штанах. Я сорвала его рубашку, пуговицы разлетелись, и прижалась к его груди, царапая ногтями кожу. — Лижи меня, — рявкнула я, сползая выше, пока моя промежность не оказалась над его лицом.

Его язык ворвался в меня, жадный, горячий, лаская клитор, проникая глубже. Я двигалась, насаживаясь на его лицо, мои бёдра дрожали, а стоны эхом отдавались в комнате. Когда он скользнул языком к анусу, я закричала, оргазм накрыл меня, и я брызнула, заливая его лицо. — Не останавливайся! — кричала я, впиваясь в его волосы.

Я слезла с него, приказав: — На спину. Его член торчал, блестя от предэякулята. Я наклонилась, дунув на головку, и он застонал: — Свет, не мучай…

— Что ты хочешь? — спросила я, дразня.

— Кончить… пожалуйста, — выдохнул он.

Я провела ногтем по головке, собирая предэякулят, и он задрожал. — Если я доведу тебя, пообещаешь трахнуть меня, как в первый раз?

— Да, да! — простонал он.

Лена упоминала, что её Илья любит, когда она играет с его анусом. Я решила попробовать. Смочив палец в его предэякуляте, я скользнула ниже, к его промежности, и провела по анусу. Он ахнул, напрягшись. — Раздвинь ноги, — приказала я. Он замешкался, и я рявкнула: — Раздвинь, чёрт возьми! И раздвинь ягодицы!

Он подчинился, его руки раздвинули ягодицы, и я медленно провела влажным пальцем по его анусу, надавливая сильнее с каждым движением. — Надеюсь, ты чистый, — хмыкнула я, и на четвёртом проходе ввела палец до первого сустава. Он застонал, его тело задрожало, а я почувствовала, как жарко и тесно внутри. Я ввела палец глубже, и он заскулил — настоящий скулёж, от которого мои трусики промокли ещё сильнее. Это было грязно, и я обожала это.

— На живот, — приказала я. — Задницу вверх.

Он перевернулся, задрав попу, и я села на его поясницу, чувствуя, как его мышцы напрягаются подо мной. Я потянула его член назад, между ног, так что он торчал вниз. — Осторожно, больно, — простонал он, и я шлёпнула его по ягодице, сильно, оставив красный след. Он вскрикнул, но задрал попу выше.

Я никогда не думала, что буду делать такое с Костей — пожарным, мужиком, который одним взглядом мог разогнать толпу. Но вот он, на четвереньках, скулит, пока мой палец скользит в его анусе. Я гладила его член, он был на грани, готовый взорваться от малейшего касания. Его стоны становились громче, бёдра дёргались, но член качался в воздухе, не находя опоры.

— Свет, пожалуйста… — умолял он.

Я схватила его яйца, потянув назад, и ещё больше предэякулята вытекло. — Помнишь, я говорила про другого, кто мог бы меня трахнуть? — спросила я, сжимая сильнее. Его дыхание стало рваным.

— Ну? — рявкнула я, вгоняя палец глубже, царапая ногтем то, что, как я позже узнала, было его простатой.

— Свет, я… — он задыхался.

Я наклонилась к его уху, мой голос стал низким, угрожающим: — Отвечай, сука. Хочешь, чтобы я трахалась с другим? С большим, твёрдым членом?

Слово «сука» вырвалось случайно, но в тот же момент я провела ногтем по его головке, царапнув щель. Он закричал — смесь стона, хрипа и вопля. Я схватила его член, сжимая, и он взорвался, струи спермы хлынули на простыню, горячие, обильные, семь или восемь мощных толчков. Его бёдра дёргались, как у жеребца, а я держалась за него, мои бёдра сжимали его спину, пока он не обмяк, задыхаясь.

Я собрала сперму с руки и размазала по его анусу, медленно вводя палец обратно, наслаждаясь его дрожью. Он лежал, тяжело дыша, а я наклонилась, шепнув: — Завтра ты трахнешь меня. Но только если будешь послушным.

Утром я проснулась с ноющей спиной и чувством, что снова влюбилась. Лена, выслушав мой рассказ, только качала головой: — Свет, ты зверь. Но подумай про другого. Это не про тебя — про него. Его фантазия.

Я всё ещё сомневалась, но его реакция на мои слова, его порно-история… Может, Лена права? И если Костя хочет этого, я готова попробовать — ради нас.