Я ускорил толчки, чувствуя, как её тело отвечает на каждый мой рывок, как стенки сжимают меня всё туже, пульсируя, словно пытаясь засосать его вместе с яйцами. Мой член, длинный и толстый, заполнял её полностью, и я видел, как её глаза закатываются от удовольствия, как её щёки краснеют, а губы дрожат, выпуская стоны, которые становились всё громче. Я наклонился, целуя шею, затем спустился к ключице, покусывая кожу, и она в ответ вцепилась в мои волосы, притягивая меня ближе.
Я лёг сверху, стараясь не придавить её своим весом, хотя всё тело дрожало от напряжения. Головка скользнула к её влагалищу, тёплому и скользкому от обильных выделений. Она была такой тугой, что я на секунду замер, боясь двинуться, но тётя Лариса приподняла бёдра, словно подталкивая меня. Её движение было лёгким, но уверенным, и я вошёл полностью, чувствуя, как её стенки плотно обхватывают каждый сантиметр моего ствола, сжимая его, будто не желая отпускать. Это было не сравнить ни с чем — жар её тела, мягкость, которая обволакивала меня, заставляли голову кружиться, а кровь стучать в висках.
— Да, Тоша, вот так, — выдохнула она, её голос был хриплым, почти рычащим, а пальцы впились в мои плечи, оставляя горячие следы. — Двигайся, милый, не бойся.
Мы начали двигаться, сначала медленно, почти робко, словно я всё ещё пытался понять, что это реально происходит. Я чувствовал, как её влагалище сжимает мой член при каждом толчке, как её соки делают каждое движение скользким и плавным. Она подмахивала бёдрами, задавая движения, и я подстроился, ускоряя темп, пока наши тела не нашли общий ритм. Шлепки кожи о кожу, её стоны, мои тяжёлые выдохи — всё смешалось в жарком, почти животном экстазе, наполняя комнату звуками, от которых, казалось, даже свечи на полках дрожали. Её груди колыхались подо мной, соски, твёрдые и тёмные, тёрлись о мою грудь, и я не удержался, наклонился, чтобы поцеловать её шею, вдыхая её запах — смесь духов и пота, который сводил с ума.
Мои руки скользнули вниз, к её ягодицам, мягким и упругим, я сжал их, чувствуя, как она в ответ сильнее прижимается ко мне. Пальцы впились в её кожу, и она застонала громче, запрокидывая голову, её волосы разметались по подушке, а губы приоткрылись, выпуская хриплый вскрик. Я переместил одну руку к её бюсту, обхватив тяжёлую, тёплую грудь, сжимая её так, что сосок оказался между моими пальцами. Я слегка потянул за него прокручивая, и она выгнулась, её влагалище сжалось ещё сильнее вокруг члена, посылая волну удовольствия по всему телу.
— Боже, Тоша, да… — простонала она, её голос сорвался, а бёдра начали двигаться быстрее, требуя большего. — Трахай меня, племянник, не сдерживайся.
Я ускорил толчки, чувствуя, как её тело отвечает на каждый мой рывок, как стенки сжимают меня всё туже, пульсируя, словно пытаясь засосать его вместе с яйцами. Мой член, длинный и толстый, заполнял её полностью, и я видел, как её глаза закатываются от удовольствия, как её щёки краснеют, а губы дрожат, выпуская стоны, которые становились всё громче. Я наклонился, целуя шею, затем спустился к ключице, покусывая кожу, и она в ответ вцепилась в мои волосы, притягивая меня ближе.
— Да, вот так… ещё… — шептала она, её голос дрожал, а тело начало подрагивать, словно она была на грани. — Я сейчас… Тоша… чёрт…
Слова тёти оборвались громким криком, когда оргазм накрыл её. Влагалище сжалось вокруг члена, сокращаясь в сильных спазмах, её бёдра дёрнулись, а спина выгнулась дугой, прижимаясь ко мне так, что я чувствовал каждый импульс. Она дрожала, ногти впились в мои плечи, оставляя красные следы, а крик перешёл в низкий, протяжный стон. Это было слишком — её реакция, её жар, её тугость. Я почувствовал, как мой собственный оргазм подступает, неудержимый, как прилив.
— Тётя Лариса… я… — начал я, но не успел договорить. Мой член буквально взорвался, и я кончил, изливаясь внутрь неё, волна за волной, густо и горячо, пока влагалище продолжало сжимать меня, словно высасывая всё до конца. Я рычал, вцепившись в её бёдра, мои толчки стали резкими и судорожными, пока оргазм не выжал меня до последней капли.
Мы рухнули на диван, тяжело дыша, потные и обессиленные. Её грудь поднималась и опускалась, кожа блестела в свете свечей, а на губах играла лёгкая, удовлетворённая улыбка. Я лежал рядом, чувствуя, как мой член, всё ещё твёрдый, медленно опадает, а её нежное тепло ощущается на коже. Она повернула голову, посмотрела на меня, и тётины пальцы лениво скользнули по моему плечу.
— Ну что, Тоша, — тихо сказала она, её голос был мягким, но с лёгкой насмешкой. — Не ожидала, что ты так сможешь в свой первый раз. А ведь это ещё не всё, что я тебе покажу.
Я только выдохнул, силясь сказать хоть что-то в ответ, сердце всё ещё колотилось.
— Тётя Лариса, я… я вас люблю, — вырвалось у меня.
Она улыбнулась, погладив мою щеку. — Глупенький, это просто секс. Хороший, но просто секс. Найдёшь свою девушку, всё будет.
Я не верил её словам, глядя на её тело — округлые бёдра, пышную грудь, — но она уже встала и направилась в душ.
— Тоша, иди сюда, помою тебя, — крикнула она.
Я шагнул в ванную, где тётя Лариса стояла под струями воды, её тело блестело, словно покрытое тонким слоем масла. Гель для душа пенился на её коже, стекая по изгибам груди, живота, бёдер, и я почувствовал, как горло пересохло. Она повернула голову, заметив меня, и её губы тронула лёгкая улыбка, будто она ждала, что я не удержусь. Не удержался, конечно. Я подошёл сзади, адони сами собой легли на её мокрую спину, скользнули по гладкой коже, спускаясь к ягодицам, округлым и упругим, которые казались ещё соблазнительнее под струями воды. Мой член, который и не думал отдыхать, напрягся снова, упираясь в её попку. Она слегка повела бёдрами, дразня, прижимаясь ко мне так, что головка скользнула по влажной коже между бёдер, и я невольно выдохнул, чувствуя, как жар разливается по телу.
— Хочешь попробовать сзади, Тоша? — спросила она, её голос дрожал от возбуждения, но в нём была та же мягкая уверенность, которая сводила меня с ума. — В попку?
Я сглотнул, чувствуя, как кровь стучит в висках.
— Очень хочу, тётя Лариса, — признался я честно, почти шёпотом. Мысли об анальном сексе частенько лезли в голову, особенно когда я пялился на её бёдра, пока она поливала цветы на участке или наклонялась за чем-нибудь в сарае. Но до этого момента всё оставалось фантазиями, которые я гнал прочь, краснея от стыда.
— Иди в комнату, я сейчас, — сказала она, протягивая мне полотенце. Её глаза блестели, а губы чуть приоткрылись, будто она уже представляла, что будет дальше.
Я вернулся в гостиную и сел на диван, нервно сжимая полотенце. Комната всё так же тонула в мягком свете свечей, а ванильный аромат смешивался с лёгким запахом пота, которые въелись в мои мысли. Тётя Лариса вошла через пару минут, полностью обнажённая, без намёка на пеньюар или бельё. Её тело выглядело ещё соблазнительнее — кожа чуть розовела после душа, груди колыхались при каждом шаге, а бёдра двигались так плавно, что я невольно задержал дыхание. В руках она держала маленькую баночку крема для рук, и её взгляд, тёплый, но с искрой чего-то дикого, не отрывался от меня.
— Ляг на спину, мальчик мой, — сказала она, её голос был спокойным, но с ноткой команды, от которой я не мог отказаться. — Я всё сделаю сама, тебе понравится.
Я послушно откинулся на диван, полотенце соскользнуло, обнажая мой член. Она присела рядом, открыла баночку и зачерпнула крем, её пальцы блестели от густой белой массы. Она начала наносить его на мой горячий ствол, медленно, с почти мучительной тщательностью, размазывая по головке, и дальше по всей длине до самых яиц. Её движения были мягкими, но уверенными, пальцы скользили, слегка сжимая, и я невольно выдохнул, чувствуя, как напряжение внизу живота нарастает. Она посмотрела на меня, улыбнувшись, и её глаза будто говорили: “Расслабься, я знаю, что делаю”.
Закончив, она легла на живот, чуть приподняв попку и раздвинув ягодицы руками. Её анус, маленький и розовый, выглядел так уязвимо, что я на секунду засомневался, но её голос вернул меня в реальность.
— Смажь мне попку, Тоша, — попросила она, её тон был мягким, но с лёгкой дрожью. — Не торопись, делай всё аккуратно.
Я зачерпнул крем и начал втирать в её анус, чувствуя, как кожа под пальцами становится скользкой, тёплой и податливой. Она тихо выдохнула, когда я слегка надавил, и ввёл один палец, медленно, стараясь не сделать больно. Её тело чуть напряглось, но она тут же расслабилась, подмахивая бёдрами, словно подбадривая. Я добавил второй палец, двигая их осторожно, как она просила, и она застонала, низко и протяжно, её попка начала двигаться навстречу моим движениям, затем добавился третий, что входил в с некоторым сопротивлением. Так я разминал её несколько минут, слушая тихие стоны, пальцы скользили всё легче, и я решил добавить четвёртый. К моему удивлению это получилось!
— Да, вот так, — шепнула она, её голос был полон удовольствия. — Хорошо, Тоша, я готова.
Она перевернулась на бок, прижавшись ко мне попкой, её кожа была горячей, а дыхание — прерывистым. — Приласкай меня сначала, — попросила она, и я наклонился, целуя её шею, плечи, пока мои руки гладили её груди, теребя твёрдые соски, затем спускаясь к бёдрам. Она повернула голову, и мы начали целоваться — глубоко, жадно, её язык скользил по моему, а её ладонь нашла мой член, направляя головку к анусу. Я надавил, но она сжалась, вскрикнув, её тело напряглось.
— Больно, Тоша, — выдохнула она, но тут же добавила, — но не останавливайся. Делай медленно, я привыкну.
Я надавил снова, осторожно, чувствуя, как тугое кольцо её ануса сопротивляется, но затем поддаётся, и головка проскочила внутрь. Она застонала, её голос был смесью боли и удовольствия, а я замер, боясь двинуться. Тугость была невероятной, анус сжимал меня так плотно, что казалось, будто я чувствовал, как бьётся её сердца. Она начала двигаться, медленно, чуть покачивая бёдрами, принимая меня глубже, и я подстроился, двигаясь в её ритме. Стоны становились громче, смешиваясь с моими, а её попка, такая узкая и горячая, доставляла острое, почти невыносимое удовольствие.
— Да, Тоша… вот так, — шептала она, её голос дрожал, а тело начало расслабляться, позволяя мне двигаться свободнее. — Глубже, не бойся.
Она легла на живот, подложив под бёдра подушку, оттопырив попку вверх. Её анус, теперь чуть растянутый, блестел от крема, и я вошёл снова, размашисто, чувствуя, как её тело отвечает на каждый толчок. Мои руки легли на её ягодицы, сжимая их, пока я трахал тётю, всё быстрее, глубже, её стоны перешли в крики, а попка подмахивала навстречу, усиливая каждое движение. Тугость её ануса, жар её тела, её крики — всё это сводило с ума, и я чувствовал, как наслаждение нарастает, подступая к краю.
— Ох, Тоша… да… — стонала она, голос был хриплым, а тело дрожало подо мной. Её бёдра напряглись, пальцы вцепились в простыни, и я понял, что она близко к пику. Мои толчки стали быстрее, глубже, и её крики перешли в надсадных хрип, когда её тело содрогнулось, а анус сжался вокруг моего члена, усиливая моё удовольствие. Это было последней каплей — я не выдержал, и оргазм накрыл меня, мощный, почти болезненный. Я изливался в её попку, пока она дрожала подо мной, стоны затихали, переходя в тихие завывания.
Мы рухнули на диван, потные, задыхающиеся, её тело всё ещё дрожало, а мои руки невольно гладили её спину, ягодицы, бёдра, словно не веря, что это только что произошло. Она повернула голову, посмотрела на меня, и её губы тронула лёгкая, почти ленивая улыбка.
— Ну, Тоша, — выдохнула тётя Лариса, её голос был мягким, почти бархатным, но с той самой довольной ноткой, от которой внутри всё ещё дрожало. — Для первого раза в попку ты справился на ура. Думаю, у тебя талант, племянник.
Она лениво потянулась на диване, её кожа блестела от пота, а волосы, растрёпанные и прилипшие к шее, делали её ещё притягательнее. Я лежал рядом, пытаясь отдышаться, сердце колотилось, будто я пробежал кросс, а тело всё ещё гудело от пережитого. Она посмотрела на меня, улыбнулась, и её пальцы небрежно скользнули по моему плечу, словно ставя точку в этом сумасшедшем вечере.
Я еле доплёлся до дома, ноги подкашивались, будто после долгой смены в гараже, только на этот раз усталость была совсем другого рода — сладкая, смешанная с каким-то пьянящим восторгом. Мама сидела на кухне, листая старый журнал, и, увидев меня, только подняла глаза. Её взгляд скользнул по моему растрёпанному виду, но она не задала ни одного вопроса, лишь слегка улыбнулась уголком губ. Я вдруг подумал, что она, может, и в курсе, что у тёти Ларисы не только проводка искрила. От этой мысли щёки снова вспыхнули, но я промолчал, пробормотав что-то про усталость, и шмыгнул в свою комнату. Взглянув в зеркало, я увидел идиотскую улыбку, которая растянула лицо, и волосы, торчащие во все стороны, будто я попал под вентилятор. Чёрт возьми, я уже считал часы до завтра, когда снова пойду к тёте Ларисе. И, если честно, я не просто ждал этого — я горел от нетерпения, представляя, что она ещё мне покажет.